Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочёл я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Владимир Маяковский
Булат Окуджава
Заезжий музыкант целуется с трубою.
Пассажи по утрам, так просто, в водосток...
Он любит не тебя, опомнись, Бог с тобою.
Целуй меня в пупок. Целуй меня в пупок.
Живёт он третий день в гостинице районной,
Где койка у окна грязнее всяких урн,
И на своей трубе, как чайник, раскалённой,
Вздыхает тяжело... А я люблю ноктюрн.
Ты слушаешь его, не говоря: налейте,
как пенье соловья, как дождь и как прибой.
По звуку водосток едва ль подобен флейте,
Отчаянно хрипит. (Труба, трубы, трубой...)
Дождусь я лучших дней и смажу карту будней,
Чтоб пред тобой проплыть, всё краской заплеща...
Не много ль покажу я скул на блюде студня?
Не сладко ль я живу, тебя везде ища?
Тебя мне соблазнить слабо, а может - слабо:
Заезжий музыкант играет не тебе!
На водосточной ты ноктюрн сыграть могла бы?..
Труба, трубы, трубе, трубою, на трубе...
Борис Потёмкин
Как теперь не веселиться,
Смазать карту будней как -
В нашем доме поселился
Замечательный чудак.
Мы с соседями не знали
И не верили себе,
Что ноктюрн чудак играет
Водосточной на трубе.
У других звонит будильник,
Мне будильник ни к чему,
Прячу уши в холодильник
Я к соседу своему.
В чешуе жестяной рыбы
Слышу зовы новых губ.
Вы ноктюрн сыграть могли бы
В дудку водосточных труб?
Иван Крылов
Уж сколько раз твердили миру,
Что лесть гнусна, вредна; но только не себе.
На сердце льстец всегда играл, как на трубе.
Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
Ворона, сев на водосток,
Уж собралась позавтракать чуток,
Да призадумалась, что сыр вкуснее студня.
На ту беду Лиса пятнала карту будней;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, Лисицу сыр пленил.
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит
И говорит так сладко, чуть дыша:
"Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Расплёскивать, так, право, краски!
Какие перушки! носок неслаб!
И, верно, ангельски в трубу дудеть могла б!
Мой светик, не стыдись! Что, ежели, сестрица,
При красоте такой играть ты мастерица, -
Ведь ты б у нас была царь-птица!"
Вещуньина с похвал вскружилась голова,
От радости вороне стало дурно, -
И на приветливы Лисицыны слова
Ворона дунула в трубу затакт ноктюрна:
Сыр выпал - с ним была плутовка такова.
когда внезапно возникает
еще неясный голос труб,
- не возникай! - мне не впервые...
водопроводчик был так груб!
быть может этот дождь - случайный?
но нет... уплыл уж - c'est la vie -
надежды маленький оркестрик
под управлением любви.
в минуту мук, в часы смятений
на флейте водосточных труб,
когда текут родные стены,
когда рояль уже не люб
и оратории охрипли,
тогда сантехник - над людьми!
а вы ноктюрн чинить смогли бы
под управлением любви?
Я обнял эти плечи и взглянул
На смазанную карту за спиною,
И увидал, что краску я плеснул
Безадресною кляксою цветною.
Мне пела колыбельную треска
Играя жестяною чешуёю,
Скуластый океан издалека
Казался просто жалкою рекою.
На блюдо студнем женщина легла,
Небрежно пепел стряхивая в урну...
Но и двуспинность наша не смогла
Мой водосток сподвигнуть на ноктюрны
Скулы смазанного студня, белый хрен да красный хрен.
Я бродяга и трущобник, чем закончить мне катрен?
Мне сейчас горчица пела о безрадостной судьбе!
А смогли бы подыграть вы ей на фановой трубе?
Не играю в будни в карты, но поставлю дупль "шесть-шесть"
Не вчера и не сегодня понял: рыба - это жесть!
И сижу и пох.. валяюсь в сладостной истоме, но
Вы б сыграли мне Шопена на костяшках домино?
О любви спросить у бляди неужели мне нельзя?
Соловьи поют, один лишь не выводит ничего.
Мир лишь луч от лика друга, всё иное есть не мир.
Вы б плеснули что ли красок, как Малевич Казимир...
Когда я был щенком, и мазал карту будня,
И флейту от трубы еще не отличал,
Едва заслышав звук ноктюрна или студня
Я зовы новых губ умел плеснуть в стакан.
Ах, как хорошо, ой, гля! -
Блюдо рыбы, чешуя,
И трубят душевно в тон
Океан и Мендельсон.
Хорошо сидим, дружок,
Чередуя выдох-вдох,
И сантехника гудит, как геликон.
Ежедневно меняется мода,
Только карты верны как пароль:
У цыганки со старой колодой
Хоть один будет смазан король.
Студень ляжет на блюдо, как веер —
Океан ты увидишь, поев, —
И цыганка сама вдруг поверит
Знакам губ в жестяной чешуе.
Ну что сказать, ну что сказать,
Читая эти губы?
Сумей сыграть, ноктюрн сыграть
На водосточных трубах!
ещё?