- Я хотел бы знать, Бромберг, - сдавленным голосом произнёс он, - зачем вам понадобились детонаторы.
- Ах, вы хотели бы это знать! - ядовито прошептал доктор Бромберг и подался вперёд, заглядывая Экселенцу в лицо с такого малого расстояния, что длинный нос его едва не оказался в зубах у моего шефа. - А что бы вы ещё хотели обо мне знать? Может быть, вас интересует мой стул? Или, например, о чём я давеча беседовал с Фойлом?
Упоминание имени Фойла в таком контексте мне не понравилось, Фойл занимался ПирЕ, а мой отдел уже второй месяц занимался Фойлом.
Впрочем, Экселенц пропустил Фойла мимо ушей. Он сам посунулся вперёд, да так стремительно, что Бромберг едва успел отшатнуться.
- Вашим стулом извольте интересоваться сами! - прорычал он. - А я хотел бы знать, почему это вы позволяете себе взламывать музей и почему тянете свои лапы к детонаторам, хотя вам было совершенно ясно сказано, что на ближайшие несколько дней...
- Вы, кажется, собираетесь критиковать моё поведение? Ха! Кто! Сикорски! Меня! Во взломе! Хотел бы я знать, как вы сами проникли в этот музей! А? Отвечайте!
Экселенц начал обходной манёвр.
- Не связаны ли мы случайно родственными узами в пределах пятнадцати колен? - спросил он Бромберга на мандаринском диалекте. - Я принадлежу к дому учёного Менг-Тзе, прозванного варварами Менцием.
- Тогда мы кровные враги, - запинаясь, ответил Бромберг. - Моего великого предка, правителя Шантунга, сверг в 342 году до нашей эры земляная свинья Менг-Тзе.
- С любовью и благоговением я брею ваши кривые брови, - сказал Экселенц.
- Со смиренным почтением я подпаляю ваши обломанные зубы, - смеясь, ответил Бромберг.
